— Поздравляю вас с выходом книги «Легенды отеля «Метрополь». О чем ваш новый роман и почему вам захотелось рассказать о знаменитостях начала XX века?

— С юных лет я был очарован Серебряным веком и героями эпохи русского модерна. Когда я только задумывал роман, то попытался определить центр силы, ту локацию, которая стала бы его символом. «Метрополь» в начале ХХ века был образцом самого высокого стиля, в его проектировании и создании интерьеров участвовали величайшие архитекторы и художники того времени, а в номерах останавливались ярчайшие представители русской культуры, науки, политики и спорта. Но несмотря на величие здания и имен, мой роман все равно о людях, об извивах судеб, высоких душах, низких истинах и безжалостном фатуме. «Легенды отеля «Метрополь» — роман не о России, которую мы потеряли, а о России, которая живет в наших сердцах. Он начинается 17 октября 1905 года, в день опубликования царского манифеста «О даровании незыблемых основ гражданской свободы», а заканчивается в октябре 1917-го – штурмом «Метрополя» отрядами восставших. В центре повествования — история дружбы управляющего отелем мсье Жана и его протеже, мальчишки-посыльного Арсения Фортунатова.

Я называю книгу «роман-сериал», потому что она скроена по кинематографическому принципу современного сериала — в каждом из четырнадцати эпизодов, пронизанных единым сюжетом, появляется vip-персона, вокруг которой закручивается интрига. Это люди-легенды, олицетворяющие русское искусство начала ХХ века, — Федор Шаляпин, Александр Вертинский, Валерий Брюсов, Вера Холодная, Сергей Рахманинов, Игорь Северянин, Иван Мозжухин и многие другие. Несмотря на полную сюжетную и стилистическую ясность, которые у меня были с самого начала, я писал роман почти семь лет. Все-таки проза для меня факультативный жанр. По основной специальности я драматург, и в связи с постоянной занятостью текущими проектами мне не хватало времени, чтобы перенести на бумагу задуманное. Но из-за пандемии весной прошлого года театральные проекты были заморожены, и у меня появилось время доделать старые дела.

— Через два месяца вас ждет большой юбилей — 60 лет. Как готовитесь к этому событию?

— Признаться, никак. После пятидесяти я вообще перестал отмечать дни рождения. Другое дело — выход книги или премьера спектакля.

— Если обозначить вашу дату как 6:0, то какие шесть главных побед в своей жизни вы назовете?

— В порядке значимости, не обращая внимания на хронологию, это следующее. Первое – женитьба на Лике четверть века назад. Этот шаг — самое умное, что я сделал в жизни. Все остальное мне досталось к нему бонусом. Нам с ней было непросто с нашими родителями и с нашей общей родней, все-таки мы троюродные брат и сестра, поэтому все знали о нас все, начиная с первого писка. Никто, кроме Лики, не верил в меня как в мужа. Честно говоря, я и сам в себе сомневался. Моя мама вообще считала меня летящим по жизни, несмотря на то, что к моменту женитьбы мне было почти 35. Но я сумел всех переубедить, и прежде всего самого себя.

Второе – рождение сына Артема. Это было волнительно. Мы были молодые родители, и по большому счету ни бабушки, ни дедушки нам не помогали просто в силу своих преклонных лет. Но мы справились — Артем честный и умный парень, прекрасно образованный и говорящий на нескольких языках.

Третье – то, что сумел доказать родителям, что я не пустое место. Их возможное разочарование во мне долгие годы было моим самым страшным кошмаром. И мама, и отец ушли, когда им было за девяносто. Они прожили долгую и далеко не безмятежную жизнь, но я счастлив, что дал им повод для гордости. Хотя мой папа был военным и в целом с иронией относился к тому, чем я занимался.

Четвертое – встреча с Женей Хавтаном, группой «Браво» и написание «Старого отеля» в 1985 году. Мне тогда было неполных 24, за плечами у меня было пять курсов технического вуза, где год за годом я мучился сам и мучил преподавателей. Эта песня положила начало моей успешной карьере песенного автора. На праздновании тридцатилетия группы «Браво» сыграли «Старый отель» на второй бис, когда я уже был уверен, что не услышу песню. Пять тысяч человек пели ее в унисон, и это было самое прекрасное исполнение, что я слышал в жизни.

Пятое – успешная карьера театрального автора, начавшаяся 12 лет назад, после четверти века в шоу-бизнесе. Эта смена курса просто спасла мой разум. Я чувствовал, что если не закончу писать бесконечные эстрадные шлягеры, то заболею какой-нибудь загадочной болезнью или меня похитят инопланетяне. Уходить с насиженного места было страшновато, но мне повезло — первый же мой мюзикл стал хитом. А дальше все пошло еще веселее.

Шестое – издание романа «Легенды отеля «Метрополь». Проза, а говоря точнее, написание романов — то, чем я хотел заниматься с детских лет. Но желания желаниями, а у Судьбы всегда есть свое мнение по любому поводу. Поэтому когда я получил заказ на первую в жизни песню, то особо не сопротивлялся. В конце концов, надо же мне было как-то оплачивать счета. В итоге оказалось, что Судьба знала прикуп лучше меня. Кто бы сомневался.

— Расскажите о рок-тусовке вашей юности: Гарике Сукачеве, группах «Черный кофе», «Парк Горького». Как вы попали в это движение? 

— Они все очень разные, и, если попробовать найти что-то общее, на ум приходит только то, что все они — «парни с гитарами». С Сукачевым меня познакомил звукорежиссер «Бригады С» Олег Сальхов, который до этого работал с «Браво». Гарик был резкий парень — и в поведении, и в оценках, и в повседневной речи. В 1986-1987 годах я написал с ним пять песен, две из которых — «Человек в шляпе» и «Бродяга» – стали большими андеграундными хитами. Под строчками из «Бродяги»: «Я сам себе и враг, и друг, Я сам себе порок, и сам порочный круг» – я готов подписаться и сейчас. Но долгой любви с Гариком у нас не случилось — ему слишком нравилось отрицательное обаяние, которое он излучал со сцены, а я не видел развития этого имиджа. Ну и к тому же мы слишком разные люди.

Группой «Черный кофе» занимался культовый музыкальный продюсер 1970-х Ованес Мелик-Пашаев, работавший еще с «Машиной времени» и «Воскресением» на заре их карьеры. Он попросил меня подготовить материал к изданию первой официальной пластинки группы, но я написал «кофейникам» всего пару песен, а в основном правил их инфернальные тексты. Было понятно, что седовласые старцы из худсовета фирмы «Мелодия» зарубили бы этот материал со сладострастным наслаждением. Но я лишил их этой возможности, хотя тексты при этом потеряли изрядную долю первозданного безумия. Откровенно говоря, ни группа, ни песни мне особо не нравились, я сделал это исключительно из уважения и личной симпатии к Ованесу, а на пластинке прикрылся псевдонимом М. Каренов. Альбом, впрочем, продался каким-то немыслимым тиражом.

«Парк Горького», без сомнения, лучшая рок-группа, с которой мне довелось работать. Они настоящие звезды, и мне очень жаль, что по большому счету у них не сложилась международная карьера. Носкова я до сих пор считаю лучшим певцом из всех, кто пел мои песни. Но знаете, как бывает — был талант, но не было везенья. Удача вообще дама капризная и взбалмошная. Никогда не угадаешь, что у нее на уме.

В 1980-х по идейным соображениям я писал только для рок-групп. Конечно, я мог с легкостью вписаться в эстрадный истеблишмент — мой родной дядя, известный пианист и шоумен Левон Оганезов, не раз предлагал показать мои песни хоть Пугачевой с Ротару, хоть Кобзону с Лещенко. Но я хотел всего добиться сам и не лез к ним, а работал со своими сверстниками, такими же безвестными московскими ребятами, каким был сам.

В 1990 году вышла сольная пластинка Александра Кутикова из «Машины времени», все тексты на которой были подписаны моим именем, — большая честь для молодого автора. Но уже через пару лет весь этот рок-н-ролл стал совершенно не актуален. Менялась эпоха, и те, кто этого не почувствовал, остались на задворках музыкальной индустрии. Это было славное время больших надежд и несбывшихся обещаний. Как раз на этом сломе мне посчастливилось написать с Крисом Кельми настоящий мегахит «Ночное рандеву», который перевел меня из андеграундных авторов в хитмейкеры. После этого работу себе я уже не искал. Она сама ходила за мной по пятам.

ТВ-программа «Музыкальный лифт» (1987 г.)

— Есть ли среди множества написанных вами песен те, что вам особенно дороги? 

— Не буду оригинальничать — мне дороги все песни, которые сделали мне имя. Кроме «Ночного рандеву» и «Старого отеля», это «Замок из дождя» Володи Преснякова, «Лабиринт» Григория Лепса, «Never Let You Go», с которой Билан чуть не выиграл афинское Евровидение в 2006-м. Таких «больших» песен у меня верных пара дюжин, и все они — мои любимицы. Отдельно упомяну песню «Ты сделана из огня», впервые записанную Вадимом Услановым и перепетую потом многими звездами. Я посвятил ее своей тогда еще невесте Лике.

— Следите ли вы сейчас за конкурсом «Евровидение» и что скажете о шансах представительницы России этого года, певицы Манижи? 

— Последние годы почти не следил, но в этом году мне пришлось дать такое количество комментариев после внутреннего российского отбора, что я по инерции потом прослушал некоторые номера будущих соперников. Номер нашей представительницы я считаю крайне неудачным, сделанным топорно и с полным непониманием формата конкурса. Кроме того, в нем нет хитового рефрена, и он на русском языке, который никто не поймет.

Но вся эта демонстрация пренебрежения к здравому смыслу меня не удивила — я знаю Манижу лично и даже по просьбе одного продюсера 12 лет тому назад написал для нее пару песен. Ничего путного у нас тогда не вышло — я всегда стремился делать хиты, а она человек контркультуры, попсу не любит, не понимает и не желает понимать. Я это уважаю, она девушка с характером, внутренним содержанием и своими собственными, пусть и довольно странными, взглядами на мир. Но это не проблема, я вообще считаю, что социопатия в малых дозах даже идет артисту на пользу. Один вопрос в связи с этим — зачем тогда ехать на попсовый конкурс?

В общем, стратегически все это выглядит довольно странно. Что до тактики, то есть посыла песни, то комментировать его всерьез невозможно, потому что никакого отношения к русской женщине – а название песни именно таково – это произведение не имеет. Феминистская повестка в России мне вообще кажется нелепостью: русские женщины как минимум весь последний век все делали наравне с мужчинами — они работали в поле и на производстве, руководили министерствами и летали в космос. Они выполняли мужскую работу в тылу, когда мужчины уходили на фронт, а если была нужда, то брали в руки оружие и на передовой защищали страну от врага. Куда русская женщина должна «встать и идти», как призывает песня, я не совсем понимаю. Она уже давно пришла туда, куда ей было нужно. В общем, это обезьянничанье в попытке поймать модный тренд и потрафить среднестатистическому европейскому зрителю совершенно бессмысленно и результата не принесет. Если не считать им какое-нибудь убогое 15-е место.

— Вы автор более 1000 песен на русском и английском языках, вошедших в репертуар российских звезд. Что вас подтолкнуло к тому, чтобы 10 лет назад распрощаться с шоу-бизнесом и что пришло на смену ему?

— В какой-то момент я понял, что больше не могу этим заниматься. Шоу-бизнес — дело веселое, и если не получаешь от игры в хиты удовольствие, то зачем мучиться? Жизнь слишком коротка. Кроме того, песенный язык меняется быстро, и если я считался чуть ли не авангардным автором в середине 1980-х, когда работал с «Бригадой С», то сейчас я уже ветеран. Новое время пишет новые песни. Бегать за юными артистками и предлагать им тексты про смайлики или развозчиков «Яндекс-Еды», мимикрируя под окружающую среду, не по мне. Но главное — я давно заглядывался на музыкальный театр, видя продолжение своей карьеры именно в этом направлении. И то, с какой легкостью я в этот поворот вписался, убеждает меня в том, что я не ошибся. После своей первой театральной премьеры в 2009 году я переходил демаркационную линию с шоу-бизнесом в обратном направлении всего три раза — в 2010-м и 2013-м, написав евровидийные песни для Армении и Украины, и в 2012-м, когда сделал альбом для Дианы Гурцкой. Но кто бы отказался? Моим соавтором был Горан Брегович.

— Знаю, что судьба вас сводила с такими, можно сказать, легендарными личностями, как Валерий Ободзинский и Жанна Агузарова. Расскажите немного о них. 

— С Валерием Ободзинским я ездил на гастроли звукорежиссером в 1981 году, еще до начала своей песенной карьеры. Он тогда сбежал посреди тура, после того, как в гримерке Самаркандской филармонии на него упала оконная рама, которую накануне сняли с петель, чтобы покрасить. Это произошло прямо на моих глазах. То еще было зрелище. Стекла разлетелись вдребезги, чудом не порезав ему лицо. Как человек мнительный, он предпочел наутро тайком улететь в Москву. Но певец он был уникальный, достаточно послушать спетую им «Old Turkey Buzzard» в русском дубляже фильма «Золото Маккенны». Это поет настоящая суперзвезда.

Об Агузаровой мне говорить непросто. Наши отношения не сложились с самого начала — я начал работать с «Браво», когда Жанна досиживала свой срок в колонии, а когда она вернулась, у нас с ребятами уже были готовы «Старый отель» и «Марсианка». К моему появлению она отнеслась ревниво — ее перу принадлежали тексты многих старых песен группы, и новый автор ей был ни к чему. Дошло до того, что она отказалась исполнять «Старый отель», и его на первых порах пел мой дружок, бас-гитарист Тимур Муртузаев. Потом, когда она увидела, как люди принимают песню, забрала ее у Тимура. Но семена раздора были уже посеяны, и я начал сотрудничать с «Бригадой С», где у меня все сложилось наилучшим образом. Несмотря на это, я никогда не испытывал к Агузаровой неприязни, видя в ней исключительно талантливую провинциальную девчонку, которую столица жестко взяла в оборот. К сожалению, она к этому оказалась не готова. Прежде всего эмоционально. Вокруг нее все время суетились какие-то мутные личности, нашептывавшие ей о величии, чем окончательно свели ее с ума. Она ушла из группы, загубив себе и карьеру, и жизнь. Но первый магнитоальбом «Браво», записанный ею, остается истинным шедевром.

С лидером «Браво» Евгением Хавтаном, женой Ликой и друзьми (2018 г.)

— Есть ли у вас враги в шоу-бизнесе? Что должно произойти, чтобы человек из друга превратился во врага?

— Я не делил ни с кем нефтяные месторождения или металлургические комбинаты, поэтому «враги» звучит как-то с перехлестом. У всех в жизни были недоброжелатели. Я не исключение. Но это нормально, невозможно понравиться всем. Если только ты не Одри Хепберн.

— Почему вы разорвали отношения с Николаем Носковым? 

— Мы действительно не общались с ним более четверти века, но это не удивительно — общих проектов у нас нет, а о своем отношении к звездам я уже говорил. Тем не менее я считаю его блестящим русским артистом — певцом, равных которому по вокальному таланту лично я никогда не встречал. Впервые я услышал его «живьем» году в 1982-м, в кафе «Аист», что располагалось напротив метро «Динамо». Сейчас этого вертепа уже нет. И слава богу. Контраст между изысканными вокальными манерами Носкова и залом, в котором он выступал, а главное – публикой, остается одной из ярчайших фантасмагорий на моей памяти. В 1989 году он записал в Нью-Йорке выдающийся первый альбом «Парка Горького», а через год сбежал из Америки и появился у меня дома с предложением сделать его сольный англоязычный альбом для нью-йоркского отделения PolyGram. Мы сочиняли песни три года, после чего в какой-то момент он без объяснения причин бросил проект и начал писать альбом на русском. Но уже без меня. Если бы я в промежутке между его английскими опытами не сделал фантастически успешный альбом «Замок из дождя» с Володей Пресняковым, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Меня бы как автора просто похоронили под обломками того несостоявшегося проекта. Я не считаю, что он мне что-то остался должен. Но я думаю, что если ты начинаешь с кем-то вдвоем какое-то дело, то и закончить ты его должен тоже вдвоем. По-мужски. Глядя друг другу в глаза. Даже если оно принесло вам одни убытки.

С Николаем Носковым и его группой (1991 г.)

— Кто сегодня ваши самые близкие люди и в ком вы находите поддержку и опору?

— Мои лучшие друзья — моя жена Лика, сын Артем и пудель Лаки. Хотя мне иногда кажется, что он никакой не пудель, а такой же, как мы, человек, просто ходит на четырех лапах и говорит на другом языке.

— Какой путь для себя выбрал ваш сын Артем и довольны ли вы его выбором? 

— Он всегда любил кино и баскетбол. И того и другого в его жизни сейчас с избытком. А что может быть лучше, чем делать вещи, которые тебе нравятся, и получать за это зарплату? Самое глупое, что могут сделать родители, — это лезть со своими советами в жизнь детей. Все равно те поступят по-своему и с этим выбором проживут свою собственную жизнь. Так и должно быть.

С Сергеем Минаевым и труппой Московского театра оперетты после спектакля «Джейн Эйр» (2021г.)

— Не сделал ли сын вас уже дедушкой и представляете ли вы себя в этой роли?

— Я понимаю, что это может произойти в любой момент, но не скажу, что такой поворот меня пугает. Это круговорот жизни, и он не должен прекращаться.

С Крисом Кельми (1998 г.)

С женой Ликой, Тушинский ЗАГС, 1996 г.

Досье:
Родился: 5 июня 1961 года в Москве
Образование: МАДИ
Семья: женат, сын Артем (24 года)
Карьера: советский и российский поэт, драматург, член Союза писателей Москвы и России. Издал более 1000 песен на русском и английском языках, вошедших в репертуар российских звезд,18-кратный лауреат «Песни года». Рекордсмен конкурса «Евровидение» (написал для конкурса 8 песен, автор хитов Билана «Never Let You Go» и «Shady Lady» Ани Лорак, занявших вторые места на «Евровидении»). Автор официального гимна Олимпиады в Сочи (2014) «Игры, которые мы заслужили». Автор либретто к мюзиклам «Дубровский», «Джейн Эйр», «Голубая камея» и др.

Фото: личный архив К. Кавалеряна

http://www.tele.ru/stars/interview/karen-kavalerjan-kogda-ja-poluchil-zakaz-na-pervuju-v-zhizni-pesnju-to-osobo-ne-soprotivljalsja/