21.05.2019 ЛГ - Литературная Газета

Рубрика: Позиция

ХИМИЯ МУЗЫКИ И СЛОВ

От «Старого отеля» до столичных подмостков

В этом году российского зрителя ждут сразу три новых мюзикла Карена Кавалеряна. Поэт и драматург рассказал «ЛГ» о процессе создания песен, о дорогах, которые мы не выбираем и о «Ромео и Джульетте» со счастливым концом.

 «ЛГ»-досье:

Карен Кавалерян - поэт, драматург. Член Российского авторского общества и авторского общества STIM (Швеция). Автор более тысячи песен на русском и английском языке. Автор либретто мюзиклов "Голубая камея", "Дубровский", "Джейн Эйр", "Дюймовочка и принц", поставленных российскими и зарубежными театрами. Автор Официального Гимна Олимпиады Сочи - 2014 - "Игры, которые мы заслужили", официальной песни закрытия Паралимпийских Игр Сочи-2014, Официального Гимна Федерации фигурного катания России. Лауреат Почетной Премии Российского Авторского Общества "За вклад в развитие науки, культуры и искусства". 18-кратный лауреат телевизионного конкурса «Песня года», 10-кратный лауреат телевизионного конкурса "Новые песни о главном". Рекордсмен конкурса песни «Евровидение».

-Карен, будучи автором огромного количества текстов песен, что Вы можете сказать о специфике песенной поэзии? Как сделать так, чтобы слова «легли» на музыку?

-Мне кажется, «поэзия» в этом контексте звучит слишком претенциозно и самонадеянно. Я предпочитаю скромный термин «лирика». По моим представлениям, занятие поэзией, помимо создания определенного контента, должно сопровождаться соответствующим стилем жизни, когда автор готов пожертвовать всем во имя Слова. Я к этому не готов, слишком ценю внешнюю сторону успеха и люблю комфорт.

Что касается песенной специфики, то скажу честно – это чистая метафизика и анализировать ее бессмысленно. Можно научиться технически безупречно укладывать текст в музыку, соблюдать вокальные фонетические требования, идеально точно расставлять цезуры и откликаться на любое эмоциональное движение мелодии, но в итоге музыка и текст либо становятся единой тканью, либо всё равно живут раздельной жизнью. Это как любовь – химия или происходит, или нет…

-Что для вас первично – мелодия или текст?

-Это каждый автор решает для себя сам. Я не считаю, что тут, как в армии, можно всё расставить по ранжиру. Они сделаны не из одного вещества. Говоря схематично и не вдаваясь в подробности, текст – это информация, а музыка – эмоции. Как ты заставишь их сосуществовать и тем более работать на себя – вопрос очень индивидуальный. Я в основном пишу на готовые мелодии или использую метод Юры Чернавского, когда соавторы заранее обговаривают тему песни и хук – ключевую фразу припева. Технологически это даже удобнее, так как вы идете к финалу с двух сторон.

-Какие из написанных вами текстов наиболее дороги вам самому? Что считаете своей наибольшей удачей?

-Не буду оригинальничать – мне дороги песни, которые создали мне репутацию и принесли материальную независимость – «Старый отель» группы Браво, «Ночное рандеву» Криса Кельми и группы Рок-ателье, «Замок из дождя» Владимира Преснякова, «NeverLetYouGo» Димы Билана. Список можно продолжать долго, в хитах у меня на протяжении всей карьеры недостатка не было.

-Вы пишете тексты песен в том числе и на английском. Насколько это сложно – уловить тонкости чужого языка, научиться пользоваться иноязычной образностью?

-Если вы знаете английский язык и принимаете протестантскую этику, то ничего принципиально сложного в этом нет. Культура современного англоязычного песенного текста уходит корнями к авторам TinPanAlley[1], по сути, создавшим в 20—40-х годах прошлого века весь каталог GreatAmericanSongbook[2].

Из любой поп-песни, начиная с TheBeatlesи заканчивая LadyGaga, торчат их уши. Если говорить наскоро, то эти тесты строятся на использовании безупречно фонетически звучащих идиомах и клише, и жестко и точно структурированы. А тематически и сюжетно в них уже размяты все возможные темы, ситуации и состояния, начиная с любовной лирики самого высокого полета и заканчивая экспериментальными темами, в том числе религиозной метафизикой и наркотическими фантазиями.

В общем, если ты во всем этом наследии ориентируешься и знаешь язык достаточно, чтобы сформулировать свои мысли, то всё в твоих руках.

Другое дело – актуальность языка, который ты используешь и дальнейшее продвижение материала. Жить в России (или в Германии, Индонезии, Конго, и.т.д.) и писать на актуальном современном английском невозможно. Надо жить в этом языке, прорасти в него. Еще сложнее на расстоянии этот материал продвинуть, да и вообще как-либо монетизировать.

В конце 80-х и начале 90-х мне удалось попасть в несколько коммерчески успешных англоязычных проектов, но это было чистое везение, а на одном везении карьеру не построишь. Надо было либо уезжать, либо расставаться с иллюзиями. Но мне всегда нравилось жить в Москве, я здесь родился, учился, женился и пригодился. Это совершенно «мой» город и покидать его, несмотря на «мелкие неурядицы» в виде революций и перестроек, я не хотел.

Но так или иначе, этот выбор, даже если он и был, остался в прошлой жизни. Последние десять лет я не занимаюсь песнями и сосредоточен только на театральных проектах. Хотя, мне кажется, на самом деле мы ничего не выбираем, наш выбор сам настигает нас. И происходит это скоропостижно и неизбежно.

-А почему вы переключились на театр?

-Я категорически порвал с шоу-бизнесом. Решение это было легким, и принял я его на следующий день после церемонии награждения авторов Песни Года-2005. В тот вечер я получил сразу 5 дипломов и вдруг отчетливо осознал, что с меня довольно.

Мой каталог к тому времени перевалил за тысячу опубликованных песен, 8 раз с англоязычными песнями я участвовал в конкурсе Евровидение, представляя 5 разных стран, у меня выходили релизы на германских, французских, шведских и американских доминирующих лейблах, включая престижнейший PolyGramRecordsNewYork. Мне просто стало неинтересно это продолжать. А зачем заниматься тем, что тебя не возбуждает? Жизнь слишком коротка.

-В 2018 году вы написали тексты арий для мюзикла «Лабиринты сна», который идёт в Концертном зале Измайлово. Расскажите немного об этой постановке.

-Это один из шести мюзиклов, в которых я принял участие, и в отличие от остальных, к «Лабиринтам сна» я написал только тексты музыкальных номеров. Ни к либретто, ни к сюжету я отношения не имею. И то, и другое, кстати, продюсеры хранили до премьеры в большой тайне. Даже от меня. Наверное, опасались, что у них украдут сюжет. А поскольку я не попал на эту премьеру, так как уезжал из Москвы на другую, то до сих пор не знаю, в чем там дело.

-Многие ценители музыки относятся к жанру мюзикла с некоторым скепсисом. А что значит мюзикл для вас? Какие постановки произвели на вас наибольшее впечатление?

-Меня не интересует мнение снобов и людей, назначающих себя моральными авторитетами. Всё, что я когда-либо делал, создавалось мною в соответствии с моими собственными представлениями о прекрасном. И я счастлив, когда вижу на своем спектакле полный зал, провожающий труппу овациями. Ценители пусть брызжут ядом дальше. Природа их отчаяния мне понятна. Я же продолжу писать театральные хиты, как писал раньше песенные.

Мюзикл – прекрасный современный, демократичный жанр театрального шоу. Я видел замечательные постановки в Лондоне и Нью-Йорке, немало их создается и в России. Жанр быстро развивается и его будущее не вызывает у меня никаких сомнений. Если выделять какой-то один спектакль, оставивший неизгладимое впечатление, назову лондонскую версию веберовского «PhantomOfTheOpera» («Призрак Оперы»)– на мой вкус, абсолютно идеальный мюзикл.

-А сейчас работаете над чем-нибудь? Какими проектами порадуете зрителей и слушателей в ближайшее время?

-2019 год оказался очень насыщен событиями. В июне в «Московской Оперетте» состоится долгожданная премьера моего мюзикла «Ромео vs. Джульетта. XX лет спустя», сюжет которого я построил на предположении – как могла бы сложиться история героев великой шекспировской пьесы, останься они живы.

Еще пять лет назад я написал эту пьесу, имея ввиду чисто драматический спектакль. Но мой давний приятель по шоу-бизнесу, композитор Аркадий Укупник попробовал написать к нему музыку, и она оказалась прекрасна. История обрела еще одно измерение и стала мюзиклом. Мы показали материал директору «Московской Оперетты» Владимиру Тартаковскому, который сразу подписал с нами контракт и пригласил в проект золотомасочного режиссера-постановщика Алексея Франдетти.

Также осенью, уже в новом театральном сезоне, но еще в этом календарном году, в московском театре «Ромэн» намечена премьера истерн-мюзикла «Цыганская баллада», с оригинальным сюжетом, придуманным мною в соавторстве с моим сыном Артемом.

Ведет этот проект известный театральный продюсер Дмитрий Калантаров, который пригласил в него композитора Игоря Зубкова и режиссера-постановщика Александра Рыхлова.

И, наконец, третья премьера этого года – мюзикл «Капитанская дочка», который мы сейчас дописываем с композитором Евгением Заготом по заказу Барнаульского музыкального театра.

Кроме этого, в ряде городов, в том числе Магнитогорске, Кемерово и Красноярске осенью состоятся премьеры наших с Кимом Брейтбургом мюзиклов-хитов «Голубая Камея», «Дубровский» и «Джейн Эйр», идущих уже не один год по всей стране.

Так что, цитируя Уолта Уитмена, «…великий спектакль продолжается, и ты можешь принять в нем участие своей строкой…»

Беседу вела Мила Яковлева