01.09.2008 Лена Шуваева-Петросян; "НОВОЕ ВРЕМЯ", АРМЕНИЯ
1) Расскажите о своих родителях. В какой семье Вы росли? Что или кто повлиял на Ваше творческое формирование?
Самая обычная московская семья: отец – военный, мама – учительница. Никаких особенных детских воспоминаний. Убогое, полунищенское существование в мрачном, озлобленном городе. Как и у всех тогда. Чувство тотальной лжи и фальши вокруг. Единственное искреннее чувство, которое я помню – это любовь родителей.
2) В каком возрасте написали первое стихотворение?
Я фрукт позднего созревания. Как айва. Первое стихотворение относится к 83-му году. Значит, мне было 22. В общем, я и читать стихи не особенно любил. А уж писать их не собирался тем более. Вот читал я много, настолько много, что у меня в институте были реальные проблемы на протяжении всех шести лет учебы, на которую не хватало времени. Все мои мысли тогда были – выучить получше английский, и всеми правдами и неправдами уехать. Причем, проекты были самые фантастические, вплоть до побега на воздушном шаре.
Но знаете, всё настоящее в душе советского человека рождалось тогда из чувства протеста. Как-то утром в воскресенье мама разбудила меня, - вставай, «Утренняя почта» начинается! - Я сквозь сон бормочу, – как только ты эту дикость смотришь? - А она в ответ, – тебе что, песни не нравятся? Если можешь лучше, то сядь и напиши!
Ну, я по наивности и воспринял это буквально. Вот такая была, в общем, изначальная мотивация.
К тому времени, если говорить о музыке, я уже крепко сидел на фанк и соул культуре. Причем, на самых корнях – James Brown, Tower Of Power и так далее. А краем попсы, за которым начиналась пропасть, был Stevie Wonder. Вы можете себе представить, чтобы молодой парень с такой системой координат мог после, допустим, его «All in love is fair» слушать «Веселых ребят»?
3)Когда пришло первое признание?
Это сложный вопрос. Написание песен – игра, в которой каждый год надо подтверждать свой статус новыми победами, вчерашние не в счет. Но если вспоминать первые большие удачи – это 1989 год – мегахит «Ночное рандеву» и англоязычный проект «Парк Горького», после которых я стал топовым автором.
4) Верите ли Вы в преопределение? Ваш путь был преопределен свыше или Вы сами его выбрали, по Вашему мнению?
Если честно, я всю эту метафизику не воспринимаю. Какой смысл говорить о том, что невозможно проверить? Просто, когда я внимательно посмотрел на то, что существовало в конце 70-х – начале 80-х в советской эстраде, то понял, что могу делать это лучше. Особенно, если учесть что я был «вооружен до зубов» - я знал всю голливудскую классику, вплоть до того, что было сочинено на Tin Pan Alley еще в 30-40 годы. А это настоящие шедевры. Единственная проблема, которая передо мной стояла – адаптировать их стиль к русскому языку. На это ушло года три. А потом я начал штамповать хиты – у меня из первой дюжины песен половина попала в чарты. Причем, все исполнители были – новые имена. Ну и, конечно, всё это пришлось ко времени – шла вторая половина 80-х, когда старый песенный «советский» язык уже никем не воспринимался.
5) Как оцениваете состояние современной поэзии?
Думаю, вы задаете вопрос не тому человеку. Сомневаюсь, что имею право высказываться по этому поводу. Я все-таки не поэзией занимаюсь, а песенной лирикой. Это разные вещи. Всё что есть у них общего – это язык. Если говорить о песенной лирике – уровень очень низкий. Еще хуже, чем в советские времена. Люди не то чтобы страдают отсутствием своего стиля, но просто не имеют представления о профессии.
Причиной тому, если говорить наскоро – разборки медиа-холдингов, которые поддерживают или не поддерживают артистов, и соответственно авторов, в зависимости от их преданности «общему делу». Естественно, уважающий себя автор в этих коммерческих войнах участвовать не станет, поэтому к медиа-группам липнут толпы проходимцев, которые не то чтобы учебник Жирмунского никогда в руках не держали, но даже не подозревают о его существовании.
6) Знакомы ли Вы с армянской поэзией?
Не особенно глубоко, только на уровне переводов, а им я не доверяю.
7) Бывали ли Вы в Армении? Что собенно запомнилось?
К сожалению, не бывал никогда. Ребята, которые меня просили написать текст на последний конкурс Евровидение для Айко, приглашали, но как-то… абстрактно. Помните, как у Ильфа и Петрова в «Золотом теленке»: «Говорил, - будете в наших краях, милости просим в гости. Но адреса почему-то не оставил…»
8) Есть ли в Вашем творчестве армянские мотивы?
Думаю, что нет. Откуда им взяться? Я плохой армянин.
9) Вы - первый англоязычный российский поэт-песенник, издавший свой релиз в США еще в 1989 г. Расскажите об этом подробнее?
Ну, строго говоря, это релиз не мой, а группы «Парк Горького». В 87-м я работал с «Бригадой С», группой Гарика Сукачева. Они базировались в центре Стаса Намина, как и «Парк Горького», «Рондо» и куча других московских рок-команд. Когда Леша Белов, лидер «Парка Горького», узнал, что я дружу с английским, то предложил мне попробовать написать пару текстов для их американского альбома, который собирался выпустить нью-йоркский PolyGram. Я написал – они выпустили. Ничего примечательного. В чарты Billboard-а я не попал. Главный хит альбома – песню «Bang!» всё равно сочинили американцы. Так что хвастать особо нечем.
10) Ваши песни шесть раз участвовали в "Евровидении", и вы дважды занимали второе место... Что значит для Вас такой итог?
Надеюсь, что он промежуточный. Ничего не значит. Я уже говорил где-то, по мне - что 2-е место, что 22-е. Разницы никакой. Если уж речь идет о спорте, а Евровидение для меня чистый спорт, то меня интересует только 1-я строчка в итоговом протоколе.
11) Как Вам посчастливилось стать автором Олимпийского гимна СОЧИ-2014?
Понятия не имею. Подозреваю, им был нужен кто-то, кто смог бы написать русскую и английскую версии гимна для полноценной промо-компании сочинской Олимпиады в России и за рубежом. Наверное, поэтому всплыла моя фамилия. К тому же, за пару месяцев до этого я чуть не выиграл с Биланом Евровидение-06. Сомневаюсь, что меня пригласили бы, не нуждайся они в английской версии. Всем известно мое отношение к этому проекту. Я хорошо помню Олимпиаду-80 в Москве. Ничего кроме проблем это городу не принесло. Честно говоря, я полагал, что шансы южного Сочи на зимние Игры настолько мизерны, что мое участие никакого значения иметь не будет. Но всё повернулось иначе.
То, что происходит сейчас вокруг Сочи, вызывает у меня сожаление. Я имею в виду добровольно-принудительное отселение жителей с прибрежных линий и полный произвол в отношении экологических проблем. Могу только извиниться перед его жителями за свою, пусть и косвенную, к этому причастность.
12) Знакомы ли Вы с армянской эстрадой? Не хотели бы посотрудничать с армянскими певцами?
Лично знаком с Андрэ, Айко и еще одним парнем по имени Арташ Асатрян. Двоим последним написал по одной песне - Айко на английском, Арташу на русском, это дуэт с Михаилом Шуфутинским. Все трое приятные, воспитанные ребята. Андрэ помню еще по конкурсу «Народный артист» 2004 года. Он тогда не попал в финальную десятку, чему я искренне огорчился. Не потому, что он армянин, а потому что таких ребят терять нельзя. Очень рад, что у него всё сложилось и без этого конкурса. Думаю, он всем всё доказал.
Если говорить об армянской эстраде вообще, то я пару раз сидел в жюри «Песни Года» Армении в Москве. Особого впечатления не произвело.
13) Что Вас вдохновляет?
Не люблю вранья. Даже в интервью. Поэтому скажу, как есть – если мы говорим о песне, то хороший гонорар. Но если бы мне заказали, допустим, эссе на тему, которая мне действительно интересна, гонорар вообще не имел бы значения.
14) Согласны ли Вы с утверждением, что поэзия - удел молодых, проза приходит с годами?
На территории литературы, мне кажется, обобщения не работают. Всё зависит от индивидуального пути, от личного таланта. Но повторюсь, поэтом меня можно считать с известной натяжкой, а прозу я вообще никогда не издавал, поэтому спросите кого-нибудь еще.
15) Были ли в Вашей жизни смешные новогодние истории?
Не припомню. Хотя, в студенческие годы любая глупость воспринимается как проявление чувства юмора. А уж этого было в избытке.
Так как я еще являюсь сотрудником женского русскоязычного журнала "Армянка" примите несколько "женских" вопросов:
1) Образ армянки Вашими глазами?
Здесь можно диссертацию писать. Но главная черта – верность и порядочность. У меня жена тбилисская армянка. Лучшее, что со мной случилось в жизни. Она и сын.
2) Роль женщин в Вашей поэзии?
По счастью, никакого влияния на то, что я делал или не делал, женщины не оказали. Равно как и мужчины. Всё происходило во мне и со мной лично, это просто продолжение меня во времени и пространстве.
3) Есть утверждение, что все зло от женщин. Что Вы можете сказать об этом?
Не думаю, что кто-то так всерьез считает. Всё это, мне кажется, на уровне анекдотов с бородой. Но если вы имеете в виду тот памятный случай с Евой, то я скорее склонен винить Адама.
4) С кем из женщин российской эстрады Вам работалось легче и приятнее?
Приятных личных, человеческих воспоминаний не осталось ни от кого. Может, оттого, что я не из тех, кто стремится дружить с артистами. Если говорить о том, что осталось запечатленным «в звуке» и что мне по настоящему нравится до сих пор, то это моя самая первая песня - «Старый отель» с «Браво» времен Жанны Агузаровой и «След на воде» первого состава группы «Лицей».
5) Пожелания армянским женщинам!
Не приходит на ум ничего кроме здоровья детям, мира, любви и процветания. Но ведь это тоже немало, правда?