12 сентября 2014 года на сцене «Московской Оперетты» состоялась премьера мюзикла «Джейн Эйр», созданного по мотивам известного романа английской писательницы Шарлотты Бронте.
Литературная основа мюзикла – поистине сверкающий алмаз для любого музыкального театра. В романе присутствуют все элементы, необходимые для такого спектакля – от высоких страстей до низкой мстительности отрицательных героев, мистика, юмор и конечно, любовь. Другое дело, что его музыкальная оправа может прийтись не по нраву зрителю, влюбленному в роман. К примеру, мюзикл с таким названием был однажды поставлен на Бродвее в 2000 году, но не пользовался особым успехом и через полгода сошел со сцены. «Московская Оперетта» создала совершенно новый, оригинальный мюзикл, написанный и поставленный российскими авторами и постановщиками.
Это очередной репертуарный спектакль театра, известного постановкой коммерчески успешных, российских театральных блокбастеров «Граф Монте-Кристо» и «Граф Орлов», причем мюзикл «Джейн Эйр» получился даже еще более ярким и технологически совершенным, чем упомянутые раскрученные шоу.
Авторы, композитор Ким Брейтбург и поэт Карен Кавалерян, маститые хит-мэйкеры, хорошо известные своими работами со звездами российского шоу-бизнеса, в последние годы тяготеют к крупной форме. Созданные ими мюзиклы «Голубая камея» и «Дубровский» собирают аншлаги в театрах Уфы, Минска, Новосибирска, Красноярска и Оренбурга. Но московской публике эти работы, по большому счету, незнакомы. И вот, первая столичная премьера.
В первых рядах партера узнаваемые лица, звезды шоу-бизнеса и театра – Валерий Меладзе, Александр Панайотов, родоначальники жанра мюзикла в России композиторы Александр Журбин и Максим Дунаевский.
Наконец, занавес открывается, и из глубины сцены появляется маленькая Джейн Эйр. Через купол церкви льется приглушенный свет, звучит короткий монолог.
С первой картины спектакль преподносит сюрприз за сюрпризом. Вместо привычных глазу громоздких декораций – огромный, во всю сцену экран, на который проецируются интерьеры – церковь, школа Ловуд, замок Рочестера, лужайка в лесу, роскошный зал приемов, библиотека. Причем, все это не застывшие картинки. Режиссер Алина Чевик и художник Владислав Окунев органично использовали склонность к рисованию, подаренную Шарлоттой Бронте героине своего романа, и виртуальные декорации буквально оживают на экране, будто бы рисуются самой Джейн.
Алина Чевик: «Мюзикл – жанр зрелищный, высокотехнологичный, готовый удивлять зрителей неожиданными визуальными эффектами. Поэтому мы уделили огромное внимание сценографии, свету, использовали самые новые технологии. Над спектаклем работала отличная техническая команда, которая не боится пробовать что-то новое и двигаться вперед»
Оркестр под управлением дирижера Константина Хватынца то выписывает витиеватые узоры, то гремит во всю медь, точно выдерживая «большой бродвейский стиль». Музыкальные номера сменяют друг друга, и становится понятно, отчего до сих пор так популярны и востребованы на эстраде песни Брейтбурга и Кавалеряна – яркие мелодии и заточенные на максимальную хитовость тексты остались их визитной карточкой и в новой, театральной ипостаси.
Ким Брейтбург: «Изначально продюсер проекта и директор Московской Оперетты Владимир Тартаковский ставил задачу сделать мюзикл более классическим. Большинство актеров его театра обладают академической вокальной подготовкой и хорошей выучкой. Это наложило отпечаток на мой подход к музыке. Все-таки спектакль играется с живым оркестром. Не сказать, что в творческом движении я стал на совсем новый уровень, но мне удалось использовать новую платформу, чтобы выразить свои музыкальные идеи. Мне это очень понравилось. Я не думал, что моя музыка может так хорошо звучать в исполнении симфонического оркестра»
Еще один сюрприз – диалоги героев, написанные полностью в стихах. Для опытных театралов, знакомых с пьесами Ростана и Шекспира, это не новость. Но для любителей мюзиклов, заполнивших зал – настоящее откровение.
Карен Кавалерян: «Самой главной своей удачей в этом проекте я считаю счастливую мысль написать либретто классическим пятистопником. Он придал диалогам ритм и структурировал речь героев. Было опасение, что артисты станут трактовать текст чересчур академично, читать его, как принято в русской традиции "нараспев", что было бы неверно. Все таки то, что я написал, по большому счету не стихи, а ритмизированные рифмованные диалоги. Однако благодаря таланту и опыту всем им удалось найти верную интонацию»
Спектакль держит в напряжении, несмотря на то, что большинству зрителей хорошо известны перипетии истории – бедняжка Джейн, пройдя через все испытания, найдет свое счастье. Канва сюжета по сравнению с романом потеряла несколько линий и даже лишилась ряда второстепенных героев, что неудивительно – мюзикл не иллюстрация книги. Но основные сюжетные повороты сохранены. Безупречно вписались в них даже наполненные готической мистикой эпизоды.
Хореографические номера, поставленные балетмейстером Ириной Корнеевой, добавляют динамики и красок и в без того яркое зрелище. История катится к финалу. В картине, где Джейн Эйр навещает в больнице миссис Рид, драматизм достигает кульминации. Монолог злобной тетушки в исполнении Елены Сошниковой сыгран на уровне лучших образцов драматического театра, и на какое-то время зрители забывают, что музыкальный театр – легкий жанр.
Но вот мрачная готика уступает место романтике, и влюбленные сэр Рочестер и Джейн Эйр в исполнении поистине байронического Игоря Балалаева и милой, почти воздушной Анны Подсвировой, к удовольствию зрителей, соединяются. Все заканчивается хэппи-эндом, как и принято в мюзикле. Но разве Шарлотта Бронте предполагала иное?
Артем Кавалерян